После Аустерлица Кутузов был в полной опале, и только чтобы неприятель не мог усмотреть в этом признания поражения, бывший главнокомандующий был все-таки назначен киевским военным губернатором, нанося тем самым ему оскорбление.
Но недолго пришлось ему губернаторствовать. В 1806 - 1807 гг. во время очень тяжелой войны с Францией, когда после полного разгрома Пруссии Наполеон одержал победу под Фридландом и добился невыгодного для России Тильзитского мира, Александр на горьком опыте убедился, что без Кутузова ему не обойтись. И Кутузова забытого во время войны 1806 -1807 гг. с французами вызвали, чтобы он поправил дела в другой войне, которую Россия продолжала вести после Тильзита, - в войне против Турции.
Она началась в 1806 г. и приняла затяжной характер, так как турки не хотели сдаваться, полагаясь на поддержку со стороны Франции. Генералы А.А. Прозоровский, П.И. Багратион, Н.М. Каменский командующие русскими войсками в разные годы, не смогли одержать решающей победы и заставить турок пойти на заключение мира. В обстановке приближающейся войны с Францией Александр 1 вынужден был назначить командующим молдавской армией Кутузова.
В начале 1811 года Кутузов прибыл в Бухарест и вступил в должность главнокомандующего армией, насчитывавшей 45 тысяч солдат, а у турков было больше 70 тысяч. К этому времени русская армия была значительно ослаблена - почти половина ее состава отозвали на борьбу с Наполеоном.
Главная задача, которую предстояло решить Кутузову, заключалась в скорейшем окончание войны и заключении выгодного для России мира. Для ее решения необходимо было разгромить турецкую армию. После долгих приготовлений и переговоров, искусно веденных с целью выиграть время, Кутузов 22 июня 1811 года нанес турецкому визирю под Рущуком тяжкое поражение. Положение русских войск стало лучше, но все-таки продолжало оставаться критическим, тем более что после умышленно грубой сцены устроенной Наполеоном послу Куракину 15 августа 1811г., уже никаких сомнений в близости войны не оставалось. А турки, подстрекаемые французским посланником, намеревались воевать и воевать. Тогда Кутузов придумал хитрый план для полной победы над большой армией визиря.
Кутузов, убедив противника в своей слабости тем, что взрывает крепости и отступает, заманил турок на левый берег Дуная, где сосредоточил свои главные силы. Часть войск Кутузов отправил на правый берег, для того чтобы закрыть путь к отступлению туркам. В итоге Кутузов прижал армию визиря к реке и окружил ее со всех сторон редутами. Визирь понял, что войскам в таких условиях грозит полное истребление, тайком бежал из своего осажденного лагеря и начал переговоры. А 26 ноября 1811 г. остатки умирающей от голода армии сдались русским.
После капитуляции войск Ахмет-паши мирные переговоры длились еще полгода - споры шли в основном по разделу территорий. Весной 1812 из-за приближения войск Наполеона царь уже шел на то, чтобы согласиться признать Прут границей, но требовал, чтобы Кутузов настоял на подписании союзного договора между Турцией и Россией. Турки не спешили подписывать такой договор, так как надеялись на скорое вступление России в войну с Францией. Тут Кутузов пустил в ход все усилия своего громадного ума и дипломатической тонкости. Ему удалось уверить турок, что война между Наполеоном и Россией вовсе еще не окончательно решена, но что если Турция вовремя не примириться с Россией, то Наполеон опять возобновит с Александром дружеские отношения, и тогда оба императора разделят Турцию пополам.
16 мая 1812 г. после длившихся долгие месяцы переговоров, мир в Бухаресте был заключен: Россия не только освобождала для войны против Наполеона всю свою Дунайскую армию, но сверх того она получала от Турции в вечное владение всю Бесарабию. Результаты, которых добился Кутузов, впоследствии в Европе определяли как дипломатический «парадокс».
Таков был первый удар по времени, который нанес Наполеону Кутузов-дипломат почти за три с половиной месяца до того, как ему на Бородинском поле нанес второй удар Кутузов-стратег.
Генерал-фельдмаршал,светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский - выдающийсяполководец, талантливый дипломат, незаурядный администратор, умелый воспитатель.
Вступление
Анализ громадной, оченьсложной исторической фигуры Кутузова иной раз тонет в пестрой массе фактов,рисующих войну 1812 г. в целом. Фигура Кутузова при этом если и не скрадываетсявовсе, то иногда бледнеет, черты его как бы расплываются. Кутузов был русскимгероем, великим патриотом, великим полководцем, что известно всем, и великимдипломатом, что известно далеко не всем.
Историческая заслугаКутузова, который против воли царя, против воли даже части своего штаба,отметая клеветнические выпады вмешивавшихся в его дела иностранцев вродеВильсона, Вольцогена, Винценгероде, провел и осуществил свою идею,вырисовывается особенно отчетливо. Ценные новые материалы побудилиисториков, занимающихся 1812 годом, приступитьк выявлению своих недочетов и ошибок, пропусков и неточностей, к пересмотрусложившихся прежде мнений о стратегии Кутузова, о значении егоконтрнаступления, о Тарутине, Малоярославце, Красном, а также о началезаграничного похода 1813 г., о котором у нас знают очень мало, в чем виновнапочти вся литература о 1812 годе, в том числе и моя старая книга, где этомупоходу посвящено лишь очень немного беглых замечаний. Между тем первые четыремесяца 1813 г. немало дают для характеристики стратегии Кутузова и показывают,как контрнаступление перешло в прямое наступление с точно поставленной цельюуничтожения агрессора и в дальнейшем низвержения наполеоновской грандиознойхищнической «мировой монархии». Следует отметить одно очень любопытное наблюдение.
Иностранные историки, пишущиео 1812 годе в России, меньше и реже пускают в ход метод опорочивания, злостной ине-добросовестной критики, чем метод полного замалчивания. Приведу типичныйслучай. Берем четырехтомную новейшую «Историю военного искусства в рамкахполитической истории», написанную проф. Гансом Дельбрюком. Раскрываем четвертый,увесистый, посвященный XIXв. том, особенно главу «Стратегия Наполеона». Ищем в очень хорошосоставленном указателе фамилию Кутузова, но не находим ее вовсе. О 1812 годе настр. 386 читаем: «Настоящую проблему наполеоновской стратегии представляеткампания 1812 г. Наполеон разбил русских под Бородином, взял Москву, былвынужден отступить и во время отступления потерял почти всю свою армию».Оказывается, будь на месте Наполеона тайный советник проф. Г. Дельбрюк, Россиипришел бы конец: «Не лучше ли поступил бы Наполеон, если бы в 1812 г. онобратился к стратегии измора и повел бы войну по методу Фридриха?».
В моей работе я хочу показатьроль, которую Кутузов сыграл в истории России, а так же главные этапы всего егожизненного пути до принесшего ему бессмертие 1812 года.
Кутузов-дипломат
Ум и воинская доблестьКутузова были признаны и товарищами и начальством уже в первые годы его военнойслужбы, которую он начал 19 лет. Он воевал в войсках Румянцева, под Ларгой, подКагулом, и тогда уже своей неслыханной храбростью заставил о себе говорить. Онпервым бросался в атаку и последним прекращал преследование неприятеля, В концепервой турецкой войны он был опасно ранен и лишь каким-то чудом (так считали ирусские и немецкие врачи, лечившие его) отделался только потерей глаза.Екатерина велела отправить его на казенный счет для лечения за границу. Этадовольно длительная поездка сыграла свою роль в его жизни. Кутузов с жадностьюнабросился на чтение и очень пополнил свое образование. Вернувшись в Россию, онявился к императрице благодарить ее. И тут Екатерина дала ему необычайноподходившее к его природным способностям поручение: она отправила его в Крым впомощь Суворову, который исполнял тогда не очень свойственное ему дело: велдипломатические переговоры с крымскими татарами.
Нужно было поддержатьШагин-Гирея против Девлет-Гирея и дипломатически довершить утверждение русскоговладычества в Крыму. Суворов, откровенно говоривший, что он дипломатиейзаниматься не любит, сейчас же предоставил Кутузову все эти щекотливыеполитические дела, которые тот выполнил в совершенстве. Тут впервые Кутузовобнаружил такое умение обходиться с людьми, разгадывать их намерения, боротьсяпротив интриг противника, не доводя спора до кровавой развязки, и, главное,достигать полного успеха, оставаясь с противником лично в самых «дружелюбных»отношениях, что Суворов был от него в восторге.
В течение нескольких лет,вплоть до присоединения Крыма и конца происходивших там волнений, Кутузов былпричастен к политическому освоению Крыма. Соединение в Кутузове безудержной,часто просто безумной храбрости с качествами осторожного, сдержанного, внешнеобаятельного, тонкого дипломата было замечено Екатериной. Когда она в 1787 г.была в Крыму, Кутузов - тогда уже генерал - показал ей такие опыты верховойезды, что императрица публично сделала ему суровый выговор: «Вы должны беречьсебя, запрещаю вам ездить на бешеных лошадях и никогда вам не прощу, еслиуслышу, что вы не исполняете моего приказания». Но выговор подействовал мало. 18августа 1788 г. под Очаковом Кутузов, помчавшийся на неприятеля, опередил своихсолдат. Австрийский генерал, принц де Линь, известил об этом императора Иосифав таких выражениях: «Вчера опять прострелили голову Кутузову. Думаю, чтосегодня или завтра умрет». Рана была страшная и, главное, почти в том же месте,где и в первый раз, но Кутузов снова избежал смерти. Едва оправившись, черезтри с половиной месяца Кутузов уже участвовал в штурме и взятии Очаковаи не пропустил ни одного большого боя в 1789 - 1790 гг. Конечно, он принялнепосредственное личное участие и в штурме Измаила. Под Измаилом Кутузовкомандовал шестой колонной левого крыла штурмующей армии. Преодолев «весьжестокий огонь картечных и ружейных выстрелов», эта колонна, «скоро спустясь вров, взошла по лестницам на вал, несмотря на все трудности, и овладелабастионом; достойный и храбрый генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузовмужеством своим был примером подчиненным и сражался с неприятелем». Принявучастие в этом рукопашном бою, Кутузов вызвал из резервов Херсонский полк,отбил неприятеля, и его колонна с двумя другими, за ней последовавшими,«положили основание победы».
Суворов так кончает донесениео Кутузове: «Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал новые опытыискусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля всетрудности, взлез на вал, овладел бастионом и, когда превосходный неприятельпринудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место,превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потомпоражать врагов».
В своем донесении Суворов несообщает о том, что когда Кутузов остановился и был тесним турками, то онпослал просить у главнокомандующего подкреплений, а тот никаких подкреплений неприслал, но велел объявить Кутузову, что назначает его комендантом Измаила.Главнокомандующий знал наперед, что Кутузов и без подкреплений ворвется сосвоей колонной в город.
После Измаила Кутузовучаствовал с отличием и в польской войне. Ему уже было в то время около 50 лет.Однако ни разу ему не давали вполне самостоятельного поста, где бы он в самомделе мог полностью показать свои силы. Екатерина, впрочем, уже не упускалаКутузова из виду, и 25 октября1792 г. он неожиданно был назначен посланником вКонстантинополь. По дороге в Константинополь, умышленно не очень спеша прибытьк месту назначения, Кутузов зорко наблюдал турецкое население, собиралразличные справки о народе и усмотрел в нем вовсе не воинственность, которой пугалитурецкие власти, а, «напротив, теплое желание к миру».
26 сентября 1793 г., то естьчерез 11 месяцев после рескрипта 25 октября 1792 г. о назначении егопосланником, Кутузов въехал в Константинополь. В звании посланника Кутузовпробыл до указа Екатерины от 30 ноября 1793 г. о передаче всех дел посольствановому посланнику, В. П. Кочубею. Фактически Кутузов покинул Константинопольтолько в март те 1794 г.
Задачи его дипломатическоймиссии в Константинополе были ограниченны, но нелегки. Необходимо было предупредитьзаключение союза между Францией и Турцией и устранить этим опасность проникновенияфранцузского флота в Черное море. Одновременно нужно было собрать сведения ославянских и греческих подданных Турции, а главное, обеспечить сохранение мирас турками. Все эти цели были достигнуты в течение его фактического пребывания втурецкой столице (от сентября 1793 г. до марта 1794 г.).
После Константинопольскоймиссии наступил некоторый перерыв в военной карьере и дипломатическойдеятельности Кутузова. Он побывал на ответственных должностях: был казанским ивятским генерал-губернатором, командующим сухопутными войсками, командующимфлотилией в Финляндии, а в 1798 г. ездил в Берлин в помощь князю Репнину, которыйбыл послан ликвидировать или хотя бы ослабить опасные для России последствиясепаратного мира Пруссии с Францией. Он, собственно, сделал за Репнина всютребовавшуюся дипломатическую работу и достиг некоторых немаловажныхрезультатов: союза с Францией Пруссия не заключила. Павел так ему доверял, что14 декабря 1800 г. назначил его на важный пост: Кутузов должен был командоватьукраинской, брестской и днестровской «инспекциями» в случае войны противАвстрии. Но Павла не стало; при Александре политическое положение постепенностало меняться, и столь же значительно изменилось служебное положение Кутузова.Александр, сначала назначивший Кутузова петербургским военным губернатором,вдруг совершенно неожиданно 29 августа 1802 г. уволил его от этой должности, иКутузов 3 года просидел в деревне, вдали от дел. Заметим, что царь невзлюбилего уже тогда, вопреки ложному взгляду, будто опала постигла Кутузова толькопосле Аустерлица. Но, как увидим, в карьере Кутузова при Александре Iв довольно правильномпорядке чередовались опалы;когда Кутузова отстраняли от дел или давали ему иногда все же значительныегражданские должности, а затем столь же неожиданно призывали на самый высокийвоенный пост. Александр мог не любить Кутузова, но он нуждался в уме и талантеКутузова и в его репутации в армии, где его считали прямым наследником Суворова.
В 1805 г. началась войнатретьей коалиции против Наполеона, и в деревню к Кутузову был посланэкстренный курьер от царя. Кутузову предложили быть главнокомандующим нарешающем участке фронта против французской армии, состоявшей под начальствомсамого Наполеона.
Если из всех веденныхКутузовым войн была война, которая могла бы назваться ярким образчикомпреступного вмешательства двух коронованных бездарностей в распоряжениявысокоталантливого стратега, вмешательства бесцеремонного, настойчивого ипредельно вредоносного, то это была война 1805 г., война третьей коалициипротив Наполеона, которую Александр Iи Франц I, совершенно не считаясь с прямыми указаниями и планами Кутузова,позорно проиграли. Молниеносным маневром окружив и взяв в плен в Ульме едва лине лучшую армию, когда-либо имевшуюся до той поры у австрийцев, Наполеон тотчасже приступил к действиям против Кутузова. Кутузов знал (и доносил Александру),что у Наполеона после Ульма руки совершенно свободны и что у него втрое большевойск. Единственным средством избегнуть ульмской катастрофы было поспешно уйтина восток, к Вене, а если понадобится, то и за Вену. Но, по мнению Франца, ккоторому всецело присоединился Александр, Кутузов со своими солдатами долженбыл любой ценой защищать Вену. К счастью, Кутузов не исполнял бессмысленных игибельных советов, если только ему представлялась эта возможность, т. е. еслиотсутствовал в данный момент высочайший советник.
Кутузов вышел из отчаянногоположения. Во-первых, он, совершенно неожиданно для Наполеона, оказалнаступающей армии крутой отпор: разбил передовой корпус Наполеона приАмштеттене, и пока маршал Мортье оправлялся, стал на его пути у Кремса и здесьуже нанес Мортье очень сильный удар. Наполеон, находясь на другом берегу Дуная,не успел оказать помощь Мортье. Поражение французов было полным. Но опасностьне миновала. Наполеон без боя взял Вену и вновь погнался за Кутузовым. Никогдарусская армия не была так близка к опасности подвергнуться разгрому иликапитуляции, как в этот момент. Но русскими командовал не ульмский Макк, аизмаильский Кутузов, под командованием которого находился измаильскийБагратион. За Кутузовым гналсяМюрат, которому нужно было каким угодно способом задержать,хоть на самое короткое время, русских, чтобы они не успели присоединиться кстоявшей в Ольмюце русской армии. Мюрат затеял мнимые переговоры о мире.
Но мало быть лихимкавалерийским генералом и рубакой, чтобы обмануть Кутузова. Кутузов с первогоже момента разгадал хитрость Мюрата и, сейчас же согласившись на «переговоры»,сам еще более ускорил движение своей армии к востоку, на Ольмюц. Кутузов,конечно, понимал, что через день - другой французы догадаются, что никакихпереговоров нет и не будет, и нападут на русских. Но он знал, кому он поручилтяжкое дело служить заслоном от напиравшей французской армии. Между Голлабруноми Шенграбеном уже стоял Багратион. У Багратиона был корпус в 6 тысяч человек,у Мюрата - в четыре, если не в пять раз больше, и Багратион целый деньзадерживал яростно дравшегося неприятеля, и хотя положил немало своих, но и немалофранцузов и ушел, не тревожимый ими. Кутузов за это время отошел уже к Ольмюцу,за ним поспел туда же и Багратион.
Вот тут-то в полной мере ивыявились преступная игра против Кутузова и истинно вредительская рольАлександра и другого божьей милостью произведшего себя в полководцы монарха -Франца.
Ни в чем так ярко несказывалась богатейшая и разносторонняя одаренность Кутузова, как в умении нетолько ясно разбираться в общей политической обстановке, в которой емуприходилось вести войну, но и подчинять общей политической цели все иныестратегические и тактические соображения. В этом была не слабость Кутузова,которую в нем хотели видеть как открытые враги, так и жалившие в пяту тайныезавистники. В этом была, напротив, его могучая сила.
Достаточно вспомнить именноэту трагедию 1805 г.- аустерлицкую кампанию. Ведь когда открылись военныедействия и когда, несмотря на все ласковые уговоры, а затем и довольнопрозрачные угрозы, несмотря на всю пошлую комедию клятвы в вечнойрусско-прусской дружбе над гробом Фридриха Великого, так часто и так больнобитого русскими войсками, Фридрих-Вильгельм IIIвсе-таки отказался вступить немедленно вкоалицию, то Александр Iи его тогдашний министр Адам Чарторыйский, и тупоумный от рожденияФранц Iпосмотрели на этокак на несколько досадную дипломатическую неудачу, но и только. А Кутузов, какэто тотчас же вполне выяснилось по всем его действиям, усмотрел в этом угрозупроигрыша всей кампании. Он тогда знал и высказывал это неоднократно, что безнемедленного присоединения прусской армии к коалиции союзникам остался единственныйразумный выход: отступить в Рудные горы, перезимовать там в безопасности изатянуть войну, т. е. сделать именно то, чего боялся Наполеон.
При возобновлении военныхдействий весной обстоятельства могли либо остаться без существенных перемен,либо стать лучше, если бы за это время Пруссия решилась наконец покончить сколебаниями и войти в коалицию. Но уж, во всяком случае, решение Кутузова былопредпочтительней, чем решение отважиться немедленно идти на Наполеона, чтоозначало бы идти почти на верную катастрофу. Дипломатическая чуткость Кутузовазаставляла его верить, что при затяжке войны Пруссия может наконец сообразить,насколько ей выгоднее вступить в коалицию, чем сохранять гибельный для неенейтралитет.
Почему же все-таки сражениебыло дано, несмотря на все увещания Кутузова? Да прежде всего потому, чтооппоненты Кутузова на военных совещаниях в Ольмюце - Александр I, фаворит царя, самонадеянный вертопрахПетр Долгоруков, бездарный военный австрийский теоретик Вейротер - страдалитой опаснейшей болезнью, которая называется недооценкой сил и способностейпротивника. Наполеон в течение нескольких дней в конце ноября 1805 г. выбивалсяиз сил, чтобы внушить союзникам впечатление, будто он имеет истощенную в предшествующихбоях армию и поэтому оробел и всячески избегает решающего столкновения.Вейротер глубокомысленно изрекал, что нужно делать то, что противник считаетнежелательным. А посему, получив столь авторитетную поддержку от представителязападноевропейской военной науки, Александр уже окончательно уверовал, чтоздесь, на Моравских полях, ему суждено пожать свои первые военные лавры. Одинтолько Кутузов не соглашался с этими фанфаронами и разъяснял им, что Наполеонявно ломает комедию, что он нисколько не трусит и если в самом деле чего-нибудьбоится, то только отступления союзной армии в горы и затяжки войны.
Но усилия Кутузова удержатьсоюзную армию от сражения не помогли. Сражение было дано, и последовал полныйразгром союзной армии под Аустерлицем 2 декабря 1805 г.
Именно после Аустерлицаненависть Александра Iк Кутузовунеизмеримо возросла. Царь не мог не понимать, конечно, что все страшные усилиякак его самого, так и окружавших его придворных прихлебателей свалить вину запоражение на Кутузова остаются тщетными, потому что Кутузов нисколько нерасположен был принять на себя тяжкий грех и вину за бесполезную гибель тысячлюдей и ужасающее поражение. А русские после Суворова к поражениям не привыкли.Но вместе с тем подле царя не было ни одного военного человека,который мог бы сравниться сКутузовым своим умой и стратегическимталантом. Не было прежде всего человека с таким громадным и прочным авторитетомв армии, как Кутузов.
Разумеется, современникипонимали - и это не могло не быть особенно неприятно Александру I, - что и без того большой военный престижКутузова еще возрос после Аустерлица, потому что решительно всем и в России и вЕвропе, сколько-нибудь интересовавшимся происходившей дипломатической ивоенной борьбой коалиции против Наполеона, было совершенно точно известно, чтоаустерлицкая катастрофа произошла исключительно оттого, что возобладал нелепыйплан Вейротера и что Александр преступно пренебрег советами Кутузова, непосчитаться с которыми он не имел никакого права, не только морального, но иформального, потомучто официальным главнокомандующим союзной армии в роковуюаустерлицкую годину был именно Кутузов. Но, конечно, австрийцы были более всех виновны в катастрофе.
После Аустерлица Кутузов былв полной опале, и только чтобы неприятель не мог усмотреть в этой опалепризнания поражения, бывший главнокомандующий был все-таки назначен (в октябре1806 г.) киевским военным губернатором. Друзья Кутузова были оскорблены занего. Это им казалось хуже полной отставки.
Но недолго пришлось емугубернаторствовать. В 1806 - 1807 гг. во время очень тяжелой войны сНаполеоном, когда после полного разгрома Пруссии Наполеон одержал победу подФридландом и добился невыгодного для России Тильзитского мира, Александр нагорьком опыте убедился, что без Кутузова ему не обойтись. И Кутузова, забытогово время войны 1806 - 1807 гг. с французами, вызвали из Киева, чтобы онпоправил дела в другой войне, которую Россия продолжала вести и после Тильзита,- в войне против Турции.
Начавшаяся еще в 1806 г.война России против Турции оказалась войной трудной и мало успешной. За этовремя России пришлось пережить тяжелое положение, создавшееся в 1806 г. послеАустерлица, когда Россия не заключила мирас Наполеоном и осталась без союзников, а затем вконце 1806 г. опять должна была начать военные действия, ознаменовавшиесябольшими битвами (Пултуск, Прейсиш-Эйлау, фридланд)и кончившиеся Тильзитом. Турки мира не заключали, надеясь на открытую, а послеТильзита на тайную помощь новоявленного «союзника» России - Наполеона.
Положение было сложное.Главнокомандующий Дунайской армией Прозоровский решительно нечего не могподелать и с беспокойством ждал с начала весны наступления турок. Война сТурцией затягивалась, и, как всегда в затруднительных случаях, обратились запомощью к Кутузову, и он из киевского губернатора превратился в помощникаглавнокомандующего Дунайской армией, а фактически в преемника Прозоровского. ВЯссах весной 1808 г. Кутузов встретился с посланником Наполеона генераломСебастиани, ехавшим в Константинополь. Кутузов очаровал французского генералуи, опираясь на «союзные» тогдашние отношения России и Франции, успел получить подтверждениесерьезнейшей дипломатической тайны, которая, впрочем, для Кутузова не былановостью, - что Наполеон ведет в Константинополе двойную игру и вопрекитильзитским обещаниям, данным России, не оставит Турцию без помощи.
Кутузов очень скоро поссорилсяс Прозоровским, бездарным полководцем, который вопреки советам Кутузова далбольшой бой с целью овладеть Браиловом и проиграл его, После этого обозленныйне на себя, а на Кутузова Прозоровский постарался отделаться от Кутузова, иАлександр, всегда с полной готовностью внимавший всякой клевете на Кутузова,удалил его с Дуная и назначил литовским военным губернатором. Характерно, что,прощаясь с Кутузовым, солдаты плакали.
Но они простились с нимсравнительно ненадолго. Неудачи на Дунае продолжались, и снова пришлось проситьКутузова поправить дело. 15 марта 1811 г. Кутузов был назначен главнокомандующимДунайской армией. Положение было трудное, вконец испорченное егонепосредственным предшественником, графом Н. М. Каменским, который оказалсяеще хуже смещенного перед этим Прозоровского.
Военные критики, писавшиеисторию войны на Дунае, единогласно сходятся на том, что яркий стратегическийталант-Кутузова именно в этой кампании развернулся во всю ширь. У него было меньше 46 тысяч человек, у турок - больше 70 тысяч. Долгои старательно готовился Кутузов к нападению на главные силы турок. Он долженбыл при этом учитывать, изменившееся положение в Европе. Наполеон уже не былтолько ненадежным союзником, каким он был в 1808 г. Теперь, в 1811 г., это ужеопределенно был враг, готовый не сегодня-завтра сбросить маску. После долгихприготовлений и переговоров, искусно веденных с целью выиграть время, Кутузов22 июня 1811 г. нанес турецкому визирю снова под Рущуком тяжкое поражение.Положение русских войск стало лучше, но все-таки продолжало оставаться ещекритическим. Турки, подстрекаемые французским посланником Себастиани, намеревалисьвоевать и воевать. Только мир с Турцией мог освободить. Дунайскую армию дляпредстоявшей войны с Наполеоном, а после умышленно грубой сцены, устроеннойНаполеоном послу Куракину 15 августа 1811 г., уже никаких сомнений в близостивойны ни у кого в Европе не оставалось.
И вот тут-то Кутузову удалосьто, что при подобных условиях никогда и никому не удавалось и что, безусловно,ставит Кутузова в первый ряд людей, прославленных в истории дипломатическогоискусства. На протяжении всей истории императорской России, безусловно, небыло дипломата более талантливого, чем Кутузов. То, что сделал Кутузов весной1812г. после долгих и труднейших переговоров, было бы не под силу даже наиболеевыдающемуся профессиональному дипломату, вроде, например, А. М. Горчакова, неговоря уже об Александре I, дипломате-дилетанте. «Теперь коллежский он асессор по частииностранных дел» - таким скромным чином наградил царя А. С. Пушкин.
Наполеон располагал в Турциихорошо поставленным дипломатическим и военным шпионажем и тратил на эту организациюбольшие суммы. Он не раз высказывал мнение, что когда нанимаешь хорошегошпиона, то нечего с ним торговаться о вознаграждении. У Кутузова в Молдавии вэтом отношении в распоряжении не было ничего, что можно было бы серьезно сравниватьсо средствами, отпускавшимися Наполеоном на это дело. Однако точные фактыговорят о том, что Кутузов гораздо лучше, чем Наполеон, знал обстановку, в которойему приходилось воевать на Дунае.Никогда не совершал Кутузов таких поистине чудовищных ошибок в своих расчетах,какие делал французский император, который совершенно серьезно надеялся на то,что стотысячная армия турок не только победоносно отбросит Кутузова от Дуная,от Днестра, от верховьев Днепра, но и приблизится к Западной Двине и здесь вступитв состав его армии. Документов от военных осведомителей поступало враспоряжение Кутузова гораздо меньше, чем их поступало в распоряжениеНаполеона, но читать-то их и разбираться в них Кутузов умел гораздо лучше.
За 5 лет, прошедших от началарусско-турецкой войны, несмотря на частичные успехи русских, принудить турок кмиру все-таки не удалось. Но то, что не удалось всем его предшественникам,начиная от Михельсона и кончая Каменским, удалось Кутузову.
Его план был таков. Войнабудет кончена и может быть кончена, но только после полной победы над большойармией великого «верховного» визиря. У визиря Ахмет-бея было около 75 тысяччеловек: в Шумле - 50 тысяч и близ Софии - 25 тысяч; у Кутузова в молдавскойармии - немногим более46 тысяч человек. Турки начали переговоры, но Кутузов понималочень хорошо, что дело идет лишь об оттяжке военных действий. Шантажируя Кутузова,визирь и Гамид-эффенди очень рассчитывали на уступчивость русских ввидублизости войны России с Наполеоном и требовали, чтобы границей между Россией иТурцией была река Днестр. Ответом Кутузова был, как сказано, большой бой подРущуком, увенчанный полной победой русских войск 22 июня 1811 г. Вслед за тем Кутузовприказал, покидая Рущук, взорвать укрепления. Но турки еще продолжали войну.Кутузов умышленно позволил им переправиться через Дунай. «Пусть переправляются,только перешло бы их на наш берег поболее», - сказал Кутузов, по свидетельствуего сподвижника и затем историка Михай ловского-Данилевского. Кутузов осадиллагерь визиря, и осажденные, узнав, что русские пока, не снимая осады, взяли Туртукайи Силистрию (10 и 11 октября), сообразили, что им грозит полное истребление, еслиони не сдадутся. Визирь тайком бежал из своего лагеря и начал переговоры. А 26ноября 1811 г. остатки умирающей от голода турецкой армии сдались русским.
Наполеон не знал меры своемунегодованию. «Поймите вы этих собак, этих болванов турок! У них есть дарованиебыть битыми. Кто мог ожидать и предвидеть такие глупости?» - так кричал внесебя французский император. Он не предвидел тогда, что пройдет всего несколькомесяцев, и тот же Кутузов истребит «великую армию», которая будет состоять подводительством кое-кого посильнее великого визиря...
И тотчас же, выполнив сполнейшим успехом военную часть своей программы, Кутузов-дипломат довершилдело, начатое Кутузовым-полководцем.
Переговоры, открывшиеся всередине октября, как и следовало ожидать, непомерно затянулись. Ведь именновозможно большая затяжка переговоров о мире и была главным шансом турок на смягчениерусских условий. Наполеон делал решительно все от него зависящее, чтобы убедитьсултана не подписывать мирных условий, потому что не сегодня-завтра французынагрянут на Россию и русские пойдут на все уступки, лишь бы освободитьмолдавскую армию. Прошел октябрь, ноябрь, декабрь, а мирные переговорыоставались на точке замерзания. Турки предлагали в качестве русско-турецкойграницы уже, правда, не Днестр, а Прут, но Кутузов и об этом не желал слышать.
Из Петербурга шли проектыпроизвести демонстрацию против Константинополя, и 16 февраля 1812 г. Александрдаже подписал рескрипт Кутузову о том, что, по его мнению, следует «произвестисильный удар под стенами Царяградасовокупно морскими и сухопутными силами». Из этого проекта,впрочем, ничего не вышло. Кутузов считал более реальным тревожить турокнебольшими сухопутными экспедициями.
Наступила весна, котораяосложнила положение. Во-первых, вспыхнула местами в Турции чума, а во-вторых,наполеоновские армии стали постепенно уже проходить на территорию междуОдером и Вислой. Царь уже шел на то, чтобы согласиться признать Прут границей,но требовал, чтобы Кутузов настоял на подписании союзного договора между Турциейи Россией. Кутузов знал, что на это турки не пойдут, но он убедил турецкихуполномоченных, что для Турции наступил момент, когда решается для них вопросжизни или смерти:если турки не подпишут немедленно мира с Россией, то Наполеон в случаеего успехов в России все равно обратится против Турецкой империи и призаключении мира с Александром получит от России согласие на занятие Турции.Если же Наполеон предложит России примирение, то, естественно, Турция будетразделена между Россией и Францией. На турок эта аргументация очень сильноподействовала, и они уже соглашались признать границей Прут до слияния его сДунаем и чтобы дальше граница шла по левому берегу Дуная до впадения в Черноеморе. Однако Кутузов решил до конца использовать настроение турок ипотребовал, чтобы турки уступили России на вечные времена Бессарабию скрепостями Измаилом, Бендерами, Хотином, Килией и Аккерманом. В Азии границыоставались, как были до войны, но по секретной статье Россия удерживала всезакавказские земли, добровольно к ней присоединившиеся, а также полосупобережья в 40 километров. Таким образом, замечательный дипломат, каким всегдабыл Кутузов, не только освобождал молдавскую армию для предстоящей войны сНаполеоном, но и приобретал для России обширную и богатую территорию.
Кутузов пустил в ход всеусилия своего громадного ума и дипломатической тонкости. Ему удалось уверитьтурок, что война между Наполеоном и Россией вовсе еще окончательноне решена, но что еслиТурция вовремя не примирится с Россией, то Наполеон опять возобновит сАлександром дружеские отношения, и тогда оба императора разделят Турциюпополам. И то, что впоследствии в Европе определяли как дипломатический«парадокс», свершилось. 16 мая 1812 г. после длившихся долгие месяцыпереговоров, мир в Бухаресте был заключен: Россия не только освобождала длявойны против Наполеона всю свою Дунайскую армию, но сверх того она получала отТурции в вечное владение всю Бессарабию. Но и это не все: Россия фактическиполучала почти весь морской берег от устьевРиона до Анапы.
Узнав о том, что турки 16(28) мая 1812 г. подписали в Бухаресте мирный договор, Наполеон окончательноистощил словарь французских ругательств. Он понять не мог, как удалосьКутузову склонить султана на такой неслыханно выгодный для русских мир в самыйопасный для России момент, когда именно им, а не туркам, было совершенно необходимоспешить с окончанием войны.
Таков был первый по времениудар, который нанес Наполеону Кутузов-дипломат почти за три с половиной месяцадо-того, как ему на Бородинском поле нанес второй удар Кутузов-стратег.
Кутузов-стратег
Впоследствии князь Вяземский,вспоминая об этом времени, говаривал, что тот, кто не жил в эти годыневозбранного владычества Наполеона над Европой, не мог вполне представить,как трудно и тревожно жилось в России в те годы, о которых друг его, А. С.Пушкин, писал: «Гроза двенадцатого года еще спала, еще Наполеон не испыталвеликого народа, еще грозил и колебался он».
Кутузов яснее, чем кто-либо,представлял себе опасность, угрожавшую русскому народу. И когда ему пришлось вэто критическое, предгрозовое время вести войну на Дунае, высокий талантстратега позволил ему последовательно разрешать один за другим те вопросы,перед которыми в течение 6 лет становились в тупик все его предшественники, аширота его политического кругозора охватывала не только Дунай, но и Неман, иВислу, и Днестр. Он распознал не только вполне уже выясненного врага -Наполеона, но и не вполне еще выяснившихся «друзей» вроде Франца австрийского,короля прусского Фридриха-Вильгельма III, лорда Ливерпуля и Кэстльри.
Впоследствии Наполеонговорил, что если бы он предвидел, как поведут себя турки в Бухаресте и шведы вСтокгольме, то он не выступил бы против России в 1812 г. Но теперь было позднокаяться.
Война грянула. Неприятельвошел в Смоленск и двинулся оттуда прямо на Москву. Волнение в народе, беспокойствои раздражение в дворянстве, нелепое поведение потерявшей голову Марии Федоровныи царедворцев, бредивших эвакуацией Петербурга, - все это в течение первыхдней августа 1812 г. сеяло тревогу, которая возрастала все больше и больше.Отовсюду шел один и тот же несмолкаемый крик: «Кутузова!»
«Оправдываясь» перед своейсестрой, Екатериной Павловной, которая точно так же не понимала Кутузова, нелюбила и не ценила его, как и ее брат, Александр писал, что он «противился»назначению Кутузова, но вынужден был уступить напору общественного мнения и«остановить свой выбор на том, на кого указывал общий глас».
О том, что творилось внароде, в армии при одном только слухе о назначении Кутузова, а потом при егоприбытии в армию, у нас есть много известий. Неточно и неуместно было быупотреблять в данном случае слово «популярность». Несокрушимая вера людей,глубоко потрясенных грозной опасностью, в то, что внезапно явился спаситель, -вот как можно назвать это чувство, непреодолимо овладевшее народной массой.«Говорят, что народ встречает его повсюду с неизъяснимым восторгом. Все жителигородов выходят навстречу, отпрягают лошадей, везут на себе карету; древниестарцы заставляют внуков лобызать стопы его; матери выносят грудных младенцев,падают на колени и подымают их к небу! Весь народ называет его спасителем».
8 августа 1812 г. Александрпринужден был подписать указ о назначении Кутузова главнокомандующим российскихармий, действующих проти
Истории хорошо известны успехи русской внешней политики времен Петра I и Екатерины II, но выходы к Черному и Балтийскому морям Россия получила не только благодаря русскому оружию, но и в не меньшей степени благодаря уму, дальновидности и, если хотите, ловкости таких выдающихся людей, как Шафиров, Панин, Воронцов и Везбородко, а несколько позже - Кочубей, Румянцев и Горчаков.
Но вот ведь как бывает: мы знаем имена великих россиян по их широко известным свершениям, и почти ничего не ведаем о том, что их заслуги в делах других не менее значительны, чем те, о которых знает весь мир. Именно так случилось с Михаилом Илларионовичем Кутузовым. Всем известно, что фельдмаршал Кутузов - великий полководец, разбивший самого Наполеона, но мало кто знает, что князь Кутузов был искуснейшим дипломатом и дальновидным политиком, предотвратившим несколько кровопролитных войн.
Правда, прежде чем предотвращать войны, Кутузов научился их успешно вести. Службу он начал 14-летним подростком в чине капрала артиллерии, но уже через два года командовал ротой в Астраханском пехотном полку, командиром которого был Суворов. Первый раз Михаил Илларионович должен был погибнуть, когда ему не было и тридцати: турецкая пуля попала в левый висок и вылетела у правого глаза. Как правило, от таких ранений умирают, но Кутузов выжил: лишился глаза, долго болел, но в строй вернулся. Через несколько лет Кутузов должен был погибнуть во второй раз, и снова от турецкой пули: на этот раз она попала в щеку и вылетела через затылок. Тогда-то и появилась хорошо известная запись пришедшего в недоумение врача: «Надобно думать, что Провидение сохраняет этого человека для чего-нибудь необыкновенного, потому что он исцелился от двух ран, из коих каждая смертельна».
Ну, а дальше был легендарный штурм Измаила, захват Осман-паши и другие, чисто военные подвиги. Екатерина II не скрывала своих симпатий к Кутузову, называла его не иначе, как «мой генерал», осыпала наградами и наказывала сбоям сановникам «беречь Кутузова». Судя по всему, у матушки-императрицы на молодого генерала были свои виды: она прекрасно знала, что Кутузов говорит на семи языках, что кроме военного, отлично знает инженерное дело, но самое главное, она хорошо запомнила характеристику, которую дал своему подчиненному легендарный Суворов: «Ой, умен! Ой, хитер! Никто его не обманет».
Для дипломата - лучшей характеристики и быть не может! Недолго поразмышляв(все-таки жалко было отвлекать от дел боевого генерала), императрица принимает совершенно неожиданное для Двора решение - назначает Кутузова чрезвычайным и полномочным послом в столицу враждебной Турции. С самого начала новоиспеченный посол стал действовать как-то не так; не так, как принято. Скажем, вместо того, чтобы что есть духу мчаться в Стамбул, Кутузов от Днестра до столицы вместо двух недель добирался… три месяца. Ехал он в роскошной карете, часто останавливался, закатывал пиры. Да и свита у него была, так сказать, не по чину: 650 человек, не считая поваров, портных и всякого рода посыльных.
Турки только посмеивались: с таким-то послом совладать будет проще простого - сибарит, барин и, судя по всему, лентяй. Знали бы султан и его великий визирь, как жестоко они ошибаются, ни за что не дали бы так называемый агреман отставному генералу и на пушечный выстрел не подпустили бы его к Стамбулу. Ведь большая часть свиты Кутузова состояла из неприметно одетых офицеров создающегося военно-топографического бюро, которые делали подробнейшие планы местности. Еще более неприметными были люди «смышленые и к дознанию благополезные», которые под видом купцов, художников или артистов шныряли по городам и селам, добывая компромат на влиятельных вельмож и даже на волооких красавиц из гарема.
Прибыв наконец-то в Стамбул, Кутузов всех буквально покорил. И министры, и великий визирь, и даже султан Селим III быстро забыли о том, что Кутузов пролил реки турецкой крови и стали закадычными друзьями русского посла. Используя где деньги, где компромат, где просто личное обаяние, Кутузов довольно быстро выполнил все поручения императрицы: французы получили строгий приказ покинуть Стамбул, враждебно настроенный к России молдавский господарь Мурузи был смещен, безопасное плавание русских купеческих судов гарантировано.
Что касается беспрепятственного прохода через проливы военных кораблей, то тут турецкие флотоводцы были категорически против. Но Кутузов их переиграл: на одном из приемов он вскользь заметил, что будь русские и турки заодно, никто и никогда не посмел бы покуситься на проливы. Эти слова попали в газеты, а работавшие на русского посла «доброжелатели» начали подогревать толпу, активно обсуждая этот вопрос на рынках и в кофейнях, само собой, склоняя правительство к такому союзу.
Не будет преувеличением сказать, что Кутузов буквально купался во всякого рода интригах, каверзах и приключениях - и все они на пользу делу, на пользу России. Со временем он стал так популярен, что его дипломатических подвохов стали опасаться в Париже, Лондоне и Вене. А сам Кутузов так вошел во вкус, что написал жене: «Дипломатическая карьера сколь ни плутовата, но ежели ее делать как надобно, не столь мудрена, как военная».
Не знал тогда Михаил Илларионович, ох, не знал, что главные его подвиги - и военные, и дипломатические - еще впереди. Шли девяностые годы XVIII века, Европа бурлила, с невиданной скоростью набирал силы Наполеон, взбунтовалась Польша, а Кутузов купался в неге и роскоши Востока. Так бы оно, наверное, было и дальше, если бы императрица не поняла, что никто, кроме ее любимого генерала, не сможет унять разгулявшегося Кротюшко. Покряхтев и повздыхав, Кутузов сменил так полюбившийся ему дипломатический фрак на военный мундир и отправился усмирять восставших поляков. По своей давней привычке он не стал давать им генерального сражения, а неожиданно зашел в тыл. Поняв, что попал в ловушку, Костюшко сдался в плен, а тысячи русских солдат и польских повстанцев остались живы.
Императрица не преминула отметить заслуги Кутузова, приблизив его к себе настолько, что не могла провести без него ни одного вечера.
Был он с государыней и в последний вечер ее жизни… Как это ни странно, Павел I, люто ненавидевший всех любимцев матери, к Кутузову благоволил и послал его в Берлин вести переговоры о заключении союзного договора с Пруссией. Поручал он Кутузову и более деликатные миссии: Михаил Илларионович дважды встречал на границе шведского короля Густава IV и сопровождал его до Петербурга.
Но в 1802-м, сославшись на нездоровье, Кутузов попросился в отставку. Не думал он тогда и не гадал, что отставка будет недолгой: как оказалось, России без него не обойтись. Через три года Михаила Илларионовича назначают командующим армией и отправляют на борьбу с Наполеоном. Начало этой борьбы было неудачным: после вчистую проигранного Аустерлицкого сражения Александр I отстранил Кутузова от командования и назначил военным губернатором Киева.
Между тем Наполеон покорял одну европейскую державу за другой и катастрофически быстро приближался к границам России. В Петербурге понимали, что открытого столкновения с Францией не избежать, что на счету каждая пушка, каждый солдат, а тут, как на беду, русские войска ввязались в очередной конфликт с Турцией. Войны на два фронта не выдержать, это ясно. Но как, не потеряв лица, замириться с турками? Тогда-то и вспомнили о старой лисе, как его несколько позже стал называть Наполеон, сибаритствующем в своем имении Кутузове.
Приняв командование Молдавской армией, Кутузов повел себя довольно странно: он всячески поощрял распространение слухов о слабости вверенного ему войска, а также о своем нездоровье и чуть ли не старческом маразме. Турки, которых было раза в три больше, только посмеивались: зубы, мол, у старого тигра уже не те, ему бы сидеть на манной каше, а не охотиться на зубров и косуль. Их активно поддерживали французы, которые предлагали султану заключить военный союз против России, объявить, своему северному соседу священную войну и во главе всех стран Востока двинуться на Москву.
Эта угроза была отнюдь не гипотетической - и тогда Кутузов решил показать зубы. В июне 1811 года он блистательно, разгромил передовые отряды турецкой армии, но когда в бегство ударились и основные силы, Кутузов их преследовать не стал, и даже приказал оставить уже захваченную крепость Рущук. Многие сочли это большим просчетом Кутузова, недовольство выразил даже Александр I, но старый хитрец затеял такую многоходовую комбинацию, что до ее завершения никто ничего понять так и не смог. А Кутузов добился того, что турки разделили свою армию на две части и, считая, что под Рущуком Кутузов слаб, переправились на левый берег Дуная, где попались в западню и были наголову разбиты. Затем была окружена и уничтожена вторая часть турецкого войска.
Великий визирь Ахмет-паша, бросив солдат, бежал, но Кутузов преследовать его не стал. Больше того, он не спешил с пленением окруженной турецкой армии и даже взял на себя заботу о снабжении ее продовольствием. Этих действий Кутузова никто не понимал. Как полководец он просто должен был воспользоваться плодами победы и пленить ненавистных турок. Но Михаил Илларионович действовал не как удачливый военачальник, а как дальновидный дипломат. Он прекрасно понимал, что позор поражения, а потом и пленения, тяжким бременем ляжет на нацию как таковую, кроме того, дискредитирует Ахмет-пашу, который стал сторонником быстрейшего заключения мира с Россией.
И Кутузов оказался прав: в октябре 1811-го было заключено перемирие, а вскоре начались и мирные переговоры. Проходили они довольно сложно, в них то и дело вмешивались французы, которые обещали Турции всеобъемлющую помощь, если она пойдет на Москву. Подбрасывали огня в этот костер и англичане. Но Кутузов, у которого были свои информаторы еще с тех времен, когда он был послом в Стамбуле, прекрасно знал об этих каверзах и тут же запустил, говоря современным языком, такую дезу, что за голову схватились и турки, и французы. В Бухаресте, где шли мирные переговоры, а потом и в Стамбуле поползли слухи о том, что Наполеон предлагает России заключить союз против Турции, изгнать всех турок из Стамбула, а проливы поставить под совместный франко-русский контроль.
А тут еще подоспел договор о союзе Франции и Австрии: Кутузову удалось убедить турецких уполномоченных, что он направлен против Турции. Немалым аргументом в пользу возможного союза России и Франции, направленного опять же против Турции, был широко разрекламированный визит личного адъютанта Наполеона графа Нарбонна в ставку Александра I.
И турки сломались. 16 мая 1812 года они подписали мирный договор на благоприятных для России условиях. Для Наполеона это было полной неожиданностью. Он пришел в неописуемую ярость и обвинил министра иностранных дел в бездарности и неспособности защищать интересы своей страны. А несколько позже Наполеон признался, что, узнав о договоре, заключенном между Россией и Турцией, он должен был отказаться от русского похода. К сожалению, эти слова были сказаны уже после бесславного похода на Москву, а тогда, в июне 1812 года Наполеон двинул свои полчища в Россию. Но встретили их не только две Западные армии, но 50-тысячная Молдавская армия, которая ушла с турецких границ и влилась в противостоящие французам русские войска.
Казалось, после того, что сделал для России Кутузов-дипломат, можно было уйти на заслуженный отдых - ведь ему было 67 лет, но, как оказалось, России не обойтись без Кутузова-полководца. Что было дальше, хорошо известно: Бородино, Тарутино, Смоленск, Березина, форсирование Немана, а потом и Одера. И всюду «этот Бонапарте, этот бич человечества», как называл Наполеона Кутузов, бежал от него, «как дитя от школьного учителя». При этом, оправдывая когда-то сказанные о нем Суворовым слова, Михаил Илларионович неизменно приговаривал: «Наполеон? Разбить он меня может, но обмануть - никогда!».
Евгений Викторович Тарле
Михаил Илларионович Кутузов - полководец и дипломат
Анализ громадной, очень сложной исторической фигуры Кутузова иной раз тонет в пестрой массе фактов, рисующих войну 1812 г. в целом. Фигура Кутузова при этом если и не скрадывается вовсе, то иногда бледнеет, черты его как бы расплываются. Кутузов был русским героем, великим патриотом, великим полководцем, что известно всем, и великим дипломатом, что известно далеко не всем.
Выявление громадных личных заслуг Кутузова затруднялось прежде всего тем, что долгое время вся война 1812 г., с момента отхода русской армии от Бородина до прихода в Тарутино, а затем вплоть до вступления ее в Вильно в декабре 1812 г., не рассматривалась как осуществление глубокого плана Кутузова - плана подготовки, а затем реализации непрерывавшегося контрнаступления, приведшего к полному разложению и конечному уничтожению наполеоновской армии.
Теперь историческая заслуга Кутузова, который против воли царя, против воли даже части своего штаба, отметая клеветнические выпады вмешивавшихся в его дела иностранцев вроде Вильсона, Вольцогена, Винценгероде, провел и осуществил свою идею, вырисовывается особенно отчетливо. Ценные новые материалы побудили советских историков, занимающихся 1812 годом, приступить к выявлению своих недочетов и ошибок, пропусков и неточностей, к пересмотру сложившихся прежде мнений о стратегии Кутузова, о значении его контрнаступления, о Тарутине, Малоярославце, Красном, а также о начале заграничного похода 1813 г., о котором у нас знают очень мало, в чем виновна почти вся литература о 1812 годе, в том числе и моя старая книга, где этому походу посвящено лишь очень немного беглых замечаний. Между тем первые четыре месяца 1813 г. немало дают для характеристики стратегии Кутузова и показывают, как контрнаступление перешло в прямое наступление с точно поставленной целью уничтожения агрессора и в дальнейшем - низвержения наполеоновской грандиозной хищнической «мировой монархии».
В подготовляемой мною новой книге «Нашествие 1812 года и разгром Наполеона в России» я надеюсь воспользоваться как новыми, так и более обстоятельно некоторыми старыми материалами и, более подробно рассказав о том, что вытекает само собой из новой концепции книги, дать читателю нечто более законченное и правильное, чем удалось дать в старой книге (Указанная книга не была закончена автором, имеются лишь отдельные отрывки. - Сост.).
Эта новая работа дает мне возможность и возлагает на меня обязанность вновь заняться 1812 годом, исправить, а главное, сильно пополнить работу и попытаться представить советскому читателю историю гибели наполеоновской армии в свете новых данных.
Я надеюсь со временем, в связи с выходом в свет II тома моей трилогии («Русский народ в борьбе против агрессоров в XVIII-XX веках»), опубликовать очерк о том, как «показан», а точнее, как замаскирован истинный образ великого полководца Кутузова в литературе Западной Европы и Америки. Туда прежде всего войдет разбор работ немецких историков, немало потрудившихся над фальсификацией истории 1812 г. вообще, а Кутузова в частности: Ганса Дельбрюка, Йорка фон Вартенбурга, Бернгарди, а особенно сбивших многих с толку своим авторитетом «очевидцев» - Клаузевица и Толя, англичанина Роберта Вильсона, шпионившего за Кутузовым одновременно за счет и в пользу английского посла Кэткарта и императора Александра, Рюстова (он критикует Кутузова в войне 1805 г. и дает ему авансом общую оценку). Рота фон Шрекенштейна («Роль кавалерии в битве под Бородином») и т. д.
Отдельно я даю разбор показаний французских участников и летописцев похода: Коленкура, Сегюра, Жомини, историков Шамбре, Тьера, новейшего автора Луи Мадлена и др.,- причем отмечаю, что некоторые из них (например, основоположник «наполеоновской легенды» Адольф Тьер) фантазируют о сражениях 1812 г. больше, чем даже официальные «Бюллетени великой армии», хотя последние дали совсем недостижимые, казалось бы, образцы (вспомним бюллетень о выходе Наполеона из Москвы: «Великая армия, разбив русских, идет в Вильну» и пр.). Англичане (кроме упомянутого памфлета Вильсона) мало писали о 1812 годе и писали чисто фактические очерки, а когда пускались в оценки, то ограничивались краткими голословными презрительными или «снисходительными» отзывами. В частности, о Кутузове и его стратегии они вообще никакого представления не имеют. В последнее время стали появляться и американские работы, которыми я и заканчиваю в подготовляемой статье свой обзор «сказаний иностранцев о 1812 годе», как можно было бы по-старинному назвать подавляющее большинство этих иногда прямо диковинных повествований.
В громадной новой (1946-го и последующих годов) «Британской энциклопедии» читаем о Кутузове следующее: «Он дал сражение при Бородине и потерпел поражение, но не решительное». А дальше: «Осторожное преследование противника старым генералом вызывало много критики». Вот и все. Эта оценка, особенно ее лаконизм, живо напоминает классические полторы строки о Суворове в одном из прежних изданий Малого Энциклопедического словаря Лярусса: «Суворов, Александр. 1730-1800. Русский генерал, разбитый генералом Массена». Когда и где? Об этом осторожно не упоминается по весьма понятной причине. Это - все, что французам полагается знать об Александре Суворове. Не менее обстоятельно сказано и о Кутузове: «Кутузов, Михаил, русский генерал, побежденный при Москве. 1745-1813». Вот и все. К этому следует прибавить и примечательный отзыв о Кутузове, принадлежащий акад. Луи Мадлэну, написавшему в 1934 г. во вступительной статье к изданию писем Наполеона к Марии-Луизе, что после Бородина Кутузов «имел бесстыдство (eut impudence) не считать себя побежденным».
Следует отметить одно очень любопытное наблюдение. Иностранные историки, пишущие о 1812 годе в России, меньше и реже пускают в ход метод опорочивания, злостной и недобросовестной критики, чем метод полного замалчивания. Приведу типичный случай. Берем четырехтомную новейшую «Историю военного искусства в рамках политической истории», написанную проф. Гансом Дельбрюком. Раскрываем четвертый, увесистый, посвященный XIX в. том, особенно главу «Стратегия Наполеона». Ищем в очень хорошо составленном указателе фамилию Кутузова, но не находим ее вовсе. О 1812 годе на стр. 386 читаем: «Настоящую проблему наполеоновской стратегии представляет кампания 1812 г. Наполеон разбил русских под Бородином, взял Москву, был вынужден отступить и во время отступления потерял почти всю свою армию». Оказывается, будь на месте Наполеона тайный советник проф. Г. Дельбрюк, России пришел бы конец: «Не лучше ли поступил бы Наполеон, если бы в 1812 г. он обратился к стратегии измора и повел бы войну по методу Фридриха?»
И, собственно, больше ничего о 1812 годе не говорится, а Кутузов даже не упомянут. Но обо всем этом будет сказано более подробно в особом очерке. Там же я коснусь как старой русской литературы, так и советской, вышедшей в самое последнее время (в 1950-1951 гг.).
В 1948 г. я приступил к работе над значительной, очень своевременной темой «Русский народ в борьбе против агрессоров в XVIII-XX веках». Первый том этой работы посвящен шведскому нашествию и разгрому Карла XII, второй том, над которым я работаю в настоящее время, - нашествию 1812 г. и разгрому Наполеона в России, третий том будет посвящен нашествию и разгрому немецко-фашистских войск и полному разгрому гитлеровской Германии.
В этой общей связи я и рассматриваю сейчас нашествие 1812 г. В моей новой книге о 1812 годе я подробно анализирую то, что дают документы о боях под Тарутином, Малоярославцем, Красным, и пытаюсь выяснить, какое место они занимают в той цепи активных (и победоносных) военных действий, какой является от начала до конца контрнаступление Кутузова.
Отмечу некоторые моменты, наиболее существенно отличающие подготовляемую мною книгу от той, которая писалась в 1937 г. и была впервые издана в 1938 г. Во-первых, гораздо более обстоятельно будет показано разорение и сожжение французами Смоленска и общий жестокий характер нашествия как до Смоленска, так и особенно от Смоленска до Бородина, от Бородина до Москвы, от Москвы до Вязьмы, беспощадное, истинно варварское разорение, причиненное агрессором, грабившим, опустошавшим, сжигавшим города, села, деревни на всей постепенно занимаемой им территории.
Во-вторых, деятельность Кутузова будет показана в тесной связи с его общей программой нанесения основного тяжкого удара неприятельской армии на путях к Москве. После Бородина и отступления к Москве и за Москву, к Тарутину, Кутузов поставил целью воссоздание регулярной военной силы, необходимой для начала систематического и непрерывного контрнаступления. Тут будет рассмотрена организаторская деятельность Кутузова и его штаба в Тарутине (что не было сделано в старой книге); наконец, будет дан анализ сражений под Тарутином, Малоярославцем, Вязьмой, Красным, Березиной и выявлено их значение как последовательных звеньев осуществления развивавшегося кутузовского плана контрнаступления, реализация которого и привела к уничтожающему разгрому армии агрессора. При описании партизанской войны в новой книге будет подробно показано, что партизанские действия были лишь большой, очень существенной поддержкой действий регулярной армии, но вовсе не главным средством и орудием, сокрушившим неприятеля, потому что решающая роль принадлежала регулярной армии, - другими словами, будет исправлена неточность, а потому и ошибочность формулировки, данной в старой книге, в главе о «народной войне».
Великий русский полководец Михаил ИлларионовичКутузов... "Одноупоминание этого имени заставляет сильнее биться русское сердце" .
М.И.Кутузов не только выдающийся военачальник, каковым его знают все. Он был также одним из крупнейших русских дипломатов, блестяще сочетавшим в себе военные и дипломатические таланты. Дипломатическая деятельность его продолжалась свыше двух десятилетий и отличалась
большим разнообразием выполняемых им важных поручений.
В 1792 - 1794 годах М.И.Кутузов был направлен со специальной миссией в Турцию, где с большим успехом выполнил возложенные на него задачи. В 1797 - 1798 годах он вел в Берлине важные переговоры с Пруссией, а через год - со Швецией о демаркации русско-шведской границы. Качества тонкого дипломата Кутузов проявил и в 1805 году, в период борьбы с наполеоновской Францией.
Особенно ярко дипломатические способности Кутузова раскрылись в период пребывания его на посту главнокомандующего Молдавской армией. В это время при активнейшем участии Кутузова был заключен знаменитый Бухарестский мир 1812 года, значительно укрепивший положение России накануне вторжения в ее пределы наполеоновских полчищ.
Выдающиеся дипломатические способности Кутузова вновь проявились в Отечественную войну 1812 года и в первые месяцы европейского похода русской армии, когда военные действия в силу их возросшего масштаба и общеевропейского характера неизбежно переплетались с действиями дипломатическими.
Главнокомандующий Молдавской армией.
Сложные обстоятельства войны с Турцией заставили царское правительство через несколько лет после 1805 года вновь призвать Кутузова в ряды действующей армии.
Русско-турецкая война приняла затяжной характер. Возглавлявшие в разное время русскую армию военачальники П.И.Багратион, А.А.Прозоровский, Н.М.Каменский,
А.Ф.Ланжерон не смогли одержать решающей победы и принудить турок к миру. С Францией Россия вскоре подписала мирный договор (Тильзитский мир 1807 года). Война с Портой, однако, продолжалась.
Весной 1808 года Кутузов был назначен помощником главнокомандующего в войне против турок, но вскоре в результате интриг главнокомандующего - бездарного
А.А.Прозоровского был удален из армии.
Прошло несколько лет. Международное положение России в начале 1811 года стало серьезно ухудшаться. В таких обстоятельствах Александр I, неприязненно относившийся к Кутузову, все же вынужден был назначить его главнокомандующим Молдавской (Дунайской) армией: царь понимал, что из всех полководцев того времени лишь Кутузов мог обеспечить быструю победу и заключить с турками необходимый для России мир.
Назначая Кутузова в Молдавскую армию, царское правительство имело в виду также и его большие дипломатические способности и рассчитывало, что он проявит их в переговорах с турками и приблизит день окончания войны.
Назначение Кутузова главнокомандующим Молдавской армией произошло в марте 1811 года. Главная дипломатическая задача Кутузова заключалась в быстрейшем окончании войны с Турцией и заключении с нею выгодного для России мира. Запрашивая у канцлера Н.П.Румянцева полномочия для ведения мирных переговоров с Турцией, Кутузов заверил его в том, что не пощадит "ни трудов, ниже самой жизни для достижения священной цели мира".
Для данного периода командования Кутузова характерна его фраза: "В войне, как и в дипломатических переговорах со всякою державою, а с Турцией особенно, не должно никогда забывать двух главных союзников - терпение и время..."
В Бухаресте Кутузову пришлось вести разностороннюю дипломатическую деятельность. Он фактически заново начал мирные переговоры с турками, так как попытки мирного урегулирования войны с Турцией, предпринятые в 1807
1809 годах, оказались безрезультатными. Одновременно Кутузов должен был пресекать происки иностранных дипломатов в Дунайских княжествах. Видное место в его деятельности как главнокомандующего заняло оказание поддержки сербам и болгарам, боровшимся против турецкого ига. Все эти действия способствовали созданию наиболее благоприятных условий для решения основной задачи - заключения мира с Турцией.
Помощником Кутузова для ведения дипломатических переговоров был назначен А.Я. Италинский, русский посол в Турции накануне войны. Но главное руководство подготовкой к переговорам продолжала оставаться за Кутузовым, что отмечалось и в депеше канцлера Румянцева: все переговоры должны вестись от имени Кутузова "и под его непосредственным и полным руководством, как то было и в прошедших войнах".
Переговоры в Журже и Бухаресте.
Решающую роль в окончании войны с Турцией должны были играть военные успехи русских войск. В тоже время многое зависело и от дипломатического искусства Кутузова, тем более что турецкая армия, насчитывающая 80 тысяч солдат, почти вдвое превосходила по численности Молдавскую армию.
Кутузов добился того, что в мае 1811 года турки первыми выразили желание вступить в мирные переговоры.
Подготовка к переговорам занимала большое место в деятельности русского главнокомандующего. Кутузов проявил дальновидность в выборе места для предстоящих переговоров. В целях лучшего сохранения военной тайны Кутузов предложил начать переговоры в Бухаресте. Это решение было одобрено правительством.
Переговоры с турками начались во второй половине мая 1811 года. Входе переговоров сразу же возникли острые разногласия по вопросу о границе.
30 сентября 1811 года канцлер Румянцев направил Кутузову новую инструкцию, которая содержала пункты о границах и приобретениях России.
После успешных боевых действий 13 октября 1811 года Кутузов заключил с визирем перемирие, поскольку турецкая сторона выразила желание пойти на уступки.
15 октября Кутузов принял прибывших в его ставку турецких делегатов. На переговорах он добился большой победы: визирь согласился вести переговоры на базе признания границей реки Серет. При этом Русский полководец продолжал внимательно следить за поведением турок: он был готов в любое время силой оружия отразить нападение неприятеля, если бы визирь нарушил условия перемирия.
Переговоры возобновились 19 октября 1811 года в крепости Журжа. Умело, ведя переговоры, Кутузов добился принятия турками большинства русских условий.
23 ноября 1811 года Кутузов и Ахмед-паша подписали новое соглашение о перемирии. Главным в нем был пункт о сдаче турецкой армии, потерявшей к тому времени почти две трети своего состава, на так называемое "сохранение". Однако Кутузов объявил, что турецкие войска "отнюдь у нас не в полону". По его планам это должно было ускорить подписание мира.
31 декабря Кутузов, под воздействием Александра I, объявил турецким делегатам о прекращении перемирия, разрешив им, однако, продлить им пребывание в Бухаресте. А в феврале 1812 года прибыл ответ султанского правительства на русские предложения (в отношении границы в Закавказье). Он был малоутешительным. Казалось, что переговоры зашли в тупик.
Ход переговоров вызвал большое беспокойство в правящих кругах России. В рескрипте на имя Кутузова от 22 марта царь писал: "Обстоятельства час от часу становятся важнее для обеих империй. Величайшую услугу вы окажете России поспешным заключением мира с Портою". При этом царь выдвинул новое осложняющее предложение, обусловив заключение мира одновременным подписанием с Турцией союзного договора.
Кутузов, как реалистичный политик, считал подписание такого договора в данных условиях неосуществимым, хотя и не отвергал возможности заключения в будущем, при благоприятной политической обстановке.
Вскоре Александр I обвинил Кутузова в медлительности и принял решение отстранить его как от ведения переговоров, так и от командования Молдавской армией. На место Кутузова был назначен льстивый царедворец адмирал П.В. Чичагов.
Пока Чичагов ехал в Бухарест, Кутузов, еще не знавший о своем смещении, упорно доказывал туркам необходимость принять русские предложения.
Кутузов видел, с какой неумолимой быстротой приближалась война России с наполеоновской Францией. Чтобы ускорить завершение мирных переговоров с Турцией, он использовал полученное от канцлера Румянцева сообщение о том, что Франция предлагает России раздел Оттоманской империи. После встречи с Кутузовым турецкого представителя Галиб-эфенди решил возобновить дипломатические совещания. Главнокомандующий составил для русских делегатов окончательную инструкцию из четырех пунктов:
"1-е. Свободное и спокойное существование Сербии с дозволением учредить правление, независимое от власти султана.
2-е. Подтверждение (Турцией) привилегий княжества Валахского и части Молдавского.
3-е. Оставление завоеваний в Азии в нынешнем их положении впредь на пять лет, а по прошествии сего срока назначить с обеих сторон комиссаров для настоящего постановления границы.
4-е. Постановление границы в Европе по реку Серет, как предложено было на конференциях в Журже".
Эта инструкция предусматривала защиту интересов Российской Империи и отстаивала законные права славянских и других народов, жестоко угнетаемых султанской Турцией.
Благодаря искусству Кутузова-дипломата, вызвавшего разлад в турецкой делегации, было ускорено завершение переговоров. Кутузов решил также не ожидать выработки всего текста договора, а подписать прелиминарный (предварительный) текст с согласованными статьями, чтобы не позволить туркам вновь встать на путь проволочек. Этим он парализовал также враждебные происки французской, австрийской и английской дипломатии.
По предложению Кутузова подписанный прелиминарный договор был немедленно направлен султану, а полномочные делегации на основе выработанных предварительных условий завершали тем временем составление окончательного текста. Подобный прием в истории русской дипломатии был впервые успешно применен Кутузовым.
Бухарестский мир.
Прелиминарные условия мира были подписаны 5 мая 1812 года. Кутузов умело сохранил тайну дипломатических переговоров.В целях дезориентации враждебно настроенных кРоссиидипломатическихпредставителейКутузов распространил через своих агентов слух о том,что "никак мнении взаимных полномочныхнесходятсяичерез приказы делаются приготовлении к скорой кампании".
Кутузову принадлежала ведущая роль на всех этапах сложных переговоров в Бухаресте, каждая статья договора согласовывалась при его участии. Докладывая Александру I о достигнутых предварительных успехах, Кутузов подчеркнул, что он приложил все свои знания и умения для выполнения возложенного на него поручения. Однако в прелиминарном договоре не было статьи о союзе между Россией и Турцией, на чем настаивал император. Кутузов считал, что "когда уже заключится мир, тогда уже Порта неминуемо поссорится с Франциею и легче будет склонить оную к союзу особливою негоцияциею".
В окончательном виде Бухарестский мирный договор был подписан 16 мая 1812 года. От имени России его подписал Кутузов, фактически уже смещенный со своего поста, а также Италинский, Сабанеев, Фонтон.
Бухарестский мир имел для России исключительно важное политическое значение и явился подлинным триумфом Кутузова-дипломата.
Основные положения договора, состоявшего из 16 главных и двух секретных статей, заключались в следующем. Подтверждались все прежние русско-турецкие договоры. Европейская граница между Россией и Турцией устанавливалась по реке Прут до соединения ее с Дунаем, а затем по Килийскому руслу Дуная до Черного моря. Молдавия и Валахия возвращались Турции с сохранением их довоенных привилегий. К России отходила Бессарабия с крепостями Аккерман, Бендеры, Измаил, Килия и Хотин.
Секретные статьи предоставляли в пользование России полосу морского побережья Кавказа от правого берега реки Рион до крепости Анкары, протяженностью 40 верст.
Таким образом, по условиям Бухарестского мира Россия превращалась в придунайскую державу с выгодным в военном, политическом и экономическом отношениях государственными границами.
Значение Бухарестского мира.
Заключение мира с Турцией являлось крупнейшей военной и дипломатической победой России и поражением ее скрытых и явных врагов. Бухарестский мир значительно улучшил политическую и стратегическую обстановку России, обезопасив ее южные границы и лишив французов важного союзника в предстоящей войне.
Переговоры, связанные с заключением Бухарестского мира, явились вершиной дипломатической деятельности Кутузова. Он показал себя не только выдающимся полководцем, но и искусным дипломатом, умело защищавшим на мирной конференции интересы России.
